Чужая глубина - Страница 53

В большинстве случаев у глубинщиков начинаются головокружения, и идёт носом кровь. Если затяг длится чуть дольше пары минут, то к первым признакам добавляется тошнота. Ну а если погружение увеличивается на семь — восемь затягов, то приходит третий, самый неприятный признак. В голове возникают голоса. И не простые, а те, которые ты никогда не желал бы услышать вновь. Подобные напасти ощущают и нырялы. Хотя у них и существует своеобразный иммунитет на Глубину, третий признак не удается обойти никому. Ненавистный шёпот — вот как называют его глубинщики. Да и как ещё назовёшь голоса, принадлежащие твоим умершим родственникам и друзьям.

Откуда они берутся?

Вылезают из какого-то внутреннего сознания, словно дождевые мокрицы после ливня. Наверняка этого никто не знает. Алхимики бьются над этой загадкой не один год, а все без толку. Слишком уж много загадок у подводного мира.

Самый опасный признак это четвёртый. Тогда человека посещают не только посторонние звуки, но и образы. Тени, сущности, фантомы — называйте их как хотите. Но глубинщику, словившему четвертую стадию, требуется немедленная, а главное, длительная реабилитация. Потому как самостоятельно выбраться из этих видений он уже не в состояние. Ходят слухи, что существует и пятый, самый опасный признак Глубины. Но, увы, те, кто испытал его на собственной шкуре, уже не вернулись в привычный мир. И никакие лекарства, молитвы и иные увещевания не могут вернуть человека из серого мрака, куда он безвозвратно погружается в момент пятой напасти. Они просто превращаются в Планктон. Беспомощные, бессмысленные, бесполезные существа в людской оболочке.

Конечно, их не бросают, держат в стационарах, окружают вниманием в закрытых лечебных замках, но положительной динамики у таких больных нет и никогда не будет. Они приходят в себя лишь на пороге смерти. Только на миг рассудок их просветляется. Они узнают родных, близких, самих себя и… быстро умирают, последний раз вдохнув свободы.

Но всё это касается лишь подводного мира. Там Глубина известна и понятна. Чётко разграничена по территориям и поддаётся определённым законам. Она не может возникнуть из ниоткуда и исчезнуть в никуда. Почти элементарная физика. За исключением происхождения мразевой болезни.

Здесь же, в Подземье, Глубина не имеет ограничений. Она везде. Повсюду. Под каждым камешком и в каждом кустике. Как в детской песенке, про ужасного Страшилу, который поджидает их на обед везде и всегда. Наверное, не совсем уместное сравнение, но другого, увы, не придумаешь — мир под водой коварен во всех отношениях, а что касаемо проявлений Глубины, то ещё и смертельно опасен.

Кимпл давно заметил, что это путешествие сродни трюку со львом. Ты засовываешь голову хищнику в пасть и ждёшь, на свой страх и риск, откусят её тебе или нет. Клыкастая пасть это и есть Подземье. И главный враг здесь не местные существа и даже не ихтианы, а Глубина. Только здесь она куда опасней, чем в толще воды. Здесь она живая. И словно умелый охотник, Глубина не атакует слепо, как это происходит в заполненных водой расщелинах и впадинах. Вовсе нет. Здесь она избирательна, даже хитра. Не наносит роковые удары и не хватает кого послабее. Её интересуют более сильные жертвы.

Вспомнив поведение Хоакима, бригадир извлёк из внутреннего кармана крохотную пружинку и попытался двумя пальцами сжать её. Получилось довольно легко. Он повторил это несколько раз и засунул пружинку обратно в карман. Его специальный барометр Глубины работал безотказно и в настоящий момент подтверждал, что подводная бестия затаилась где-то в ожидании нового удара.

Кимпл никогда и никому не рассказывал о своём маленьком, но жизненно важном открытии.

Это случилось лет девять назад, когда бригадир был простым курсом и совершал одно из первых погружений. Тогда он жутко боялся Глубины. Прислушивался к историям бывалых глубинщиков и пытался скрыть нарастающий страх. И как это часто случается, в этот же час батисфера попала в самый мощный эпицентр. Лодку начало трясти и бросать в разные стороны, словно при шторме. Как позже выяснилось, они просто угодили в подводную воронку. Именно она устроила им крепкую болтанку.

Кимпл упал и сильно ударился о приборную панель. В кабине началась чехарда, а потом внезапно ни с того ни с сего всё прекратилось. Наступила гробовая тишина. Неопытный курс Рут пришёл в себя, когда уже появились первые признаки Глубины. Утерев рукавом кровь, он огляделся и обнаружил рядом с собой вполне обычную пружинку. Поднял, и машинально попытался сжать её бока. Но слабый на вид металл не поддался. Пружинка не уменьшилась ни на дюйм. Тогда Рут попытался надавить из всех сил, но ничего не получилось. И тут первым не выдержал старпом. Он уставился на датчики давления и нервно засмеялся. Затем откликнулся связной — из него вырвалась непонятная тарабарщина. Глубина выдала второй признак. По батисфере пробежал странный шепоток. Как заговор или дурной знак, что мразина болезнь не собирается останавливаться, а только набирает обороты. На себе же Кимпл пока не ощущал постороннего влияния.

Он словно находился вне пространства. Его сознание занимала исключительно эта упрямая пружинка, которая ну никак не хотела поддаваться! Почему?! Как! Обман? Или это и есть Глубина?!

Третья стадия в тот раз так и не началась. Батисфера без особых последствий миновала опасную зону и напасть отступила. Приборы вновь оживились, а пружина подчинилась давлению пальцев. С лёгкостью сжалась, открывая свой секрет.

С тех пор Кимпл никогда не расставался с этим маленьким датчиком Глубины. Казалось бы, обычная безделушка, но для себя бригадир навсегда усвоил одну престранную вещь — его высокий порог сопротивляемости связан не с внутренним здоровьем или устойчивой психикой, отнюдь. Все дело в этой крохотной пружинке, которая завораживает его изменением свойств и защищает от окружающего мира. Мира, где в эти минуты властвует Глубина.